Последний пост. Прощальное

К.Коровин. Охотино. Лунная ночь. 1918

В позднем вечернем сумраке над далекими лесами взошла таинственная луна. Дорога, извиваясь серой лентой, пропадает вдали. Прошел летний жаркий день. Медленно наступает заколдованная ночь. Тихо, так тихо, ни души кругом.Чиркаю спички, подношу к свечам канделябра. Моя бревенчатая деревенская мастерская осветилась, а окна стали темно-синие.

Влетела летучая мышь и быстро кружится у потолка, бросая темные тени. Мой сторож-дед ушел в деревню. Лежат на полу его сети, которые он плетет. Как –то все бедно, уныло. Я прохожу по одинокому дому на крыльцо. Спит сад. Высокие ели ушли, ушли ввысь, среди темных верхушек мерцают звезды ночи.

Как хорошо. Заманчивые звезды, зовущие к себе радостной тайной. Чего-то так хотелось душе, чего не было. Задумчивый, прикованный, смотрел я ввысь небес. Не колыхнет лист, спит темный сад. Тишина.

Какая тайна прекрасной любви, какое дивное соединение чувств с этим темным садом, с этими ветвями у края крыльца, с огнем в окне моего дома, и дорога дальняя, запах трав и звезды, все соединено со мною таинственно. Ночь, забвение. Уйти бы туда, к звездам, ввысь.   

Шаляпин поет цыганские романсы

На второй день Рождества я справлял мои именины. Собрались мои приятели, артисты, художники, охотники. И всегда приезжал Шаляпин.

На этот раз он приехал прямо после спектакля из театра, в костюме Галицкого. Все обрадовались Федору Ивановичу.

Он сел за стол рядом с нашим общим приятелем Павлом Тучковым. В руках у того была гитара – он пел, хорошо подражая цыганам, и превосходно играл на гитаре.

К.А.Коровин. Кафе (На веранде). 1918

К концу ужина Павел Александрович сказал Шаляпину:

 - Вторь!

Шаляпин оробело послушался.

Павел Александрович запел:

Задремал тихий сад…

Ночь повеяла…

 Павел Александрович остановился и искоса посмотрел на Шаляпина.

 - Врешь. Сначала!

Задремал тихий…

Снова – многозначительная пауза: Шаляпин фальшивил.

О нашей весне...

Много я скитался по свету. И не раз я видел весну в других странах. Но такой весны, как у нас в России, я нигде не видал. 



               К.А.Коровин. Весна. Охотино. 1915 

Москва. Я смотрю в окно своей мастерской, и мне в окно видна разлившаяся Москва-река. Чудно и торжественно. На берегу стоит Кремль – соборы, башни, как будто бы какая-то давняя дивная сказка.  За Кремлем гаснет розовая заря. Галки носятся в вечернем небе, то стаями поднимаясь кверху, то быстро опускаясь к самой земле, с каким-то особенным радостным криком. В их полетах есть какой-то праздник, птичий бал.

В реке, в талой грязной дороге, в движении народа, идущего через мост, в зажигающихся к вечеру уличных фонарях, во всем окружающем чувствуется весна.
Странно, видел много стран. И нигде нет такого отрадно-печального чувства, необычайного замана, глубокой красоты, мечты тревожной, как в весеннем вечере России…

Про Морозова, Коро и Гогена

К.А.Коровин . Портрет И.А.Морозова. 1903

Я москвич, и мне частенько вспоминается Москва.
Замечательные люди были москвичи: гостеприимные, приветливые. Любители театра, музыки, искусства. Были среди них и, так сказать, люди с причудью.

Вспоминаю знаменитого купца Михаила Абрамовича  Морозова – особняк  в Москве, прекрасные залы и комнаты в разных стилях, много картин в доме – старинных, коричневых, темных.

Хозяин, показывая картину, обычно разводил руками:

 - Говорят, Рафаэль или Мурильо, а кто знает. Или вот – Тициан, но фигура справа – младенца – говорят, не его, а Корреджо. Вот тут и разберись…

Младший брат Михаила Абрамовича  любил и понимал живопись: он  создал галерею – собрание прекрасных французских импрессионистов: Моне, Сизеле, Ренуара…
Старший брат -  Михаил Абрамович -   собирал по преимуществу старые картины иностранцев, не признавал собрания младшего брата и всегда огорчался.

Коровин и Поленов – переходим на "ты"



В.Д.Поленов
Фотография. 1880-е

Он несколько раз показывал мне свою картину во время работы. Я как-то не совсем понимал, почему такой замечательный художник русского пейзажа, природы русской, так увлекался сюжетом давней истории и делал огромную картину на евангельскую тему….

 … Василий Дмитриевич показывал мне свою картину, как я уже сказал ранее неоднократно, и хотел узнать мое мнение. Василий Дмитриевич подружился со мной как-то раз летом пригласил меня поехать с ним в Алексино на реку Оку, посмотреть на место на Оке, где он хотел построить себе дом, чтобы жить в нем и лето и зиму, жить в природе. По дороге на пароходе до Алексина В.Д.Поленов рассказал мне про свою жизнь за границей и про свои замыслы живописи. О том, что он хочет написать целый цикл картин из жизни Христа Спасителя.

   За обедом на пароходе он налил мне и себе по рюмке портвейна и сказал мне:

 - Вот прошу вас, тебя, будь со мной на ты.

 - Василий Дмитриевич, я счастлив быть с вами на "ты", но вы мой учитель, и я прошу вас говорить мне "ты", так как вы старше меня, и это будет красиво…

 - Ну, хорошо,  - согласился Поленов. – Вот что, Константин,  - сказал он, - прошу тебя серьезно, скажи мне правду – что, тебе нравится моя большая картина "Христос и грешница"? Скажи искренно, что в ней тебе кажется не так.

 - Вот что, Василий Дмитриевич, мне все равно, что там действие, момент сцены и что женщина испуганно смотрит на Христа, который решит ее участь, убьют ее камнями или нет. Но в картине есть пейзаж, написанный по этюдам, как бы с натуры. В нем есть солнце страны. Но ваши картины и этюды с натуры русской природы мне больше нравятся. Ваша картина, вернее, ее тема, заставляет, так сказать, анализировать вопросы жизни, тогда как искусство живописи имеет одну цель – восхищение красотой.