Про денщика Василия

К.А.Коровин. Охотино. 1912

…Однажды Шаляпин с Серовым выдумали забаву.
При входе ко мне в мастерскую был у двери вбит сбоку гвоздь. Василий всегда браво входил на зов, вешал на гвоздь картуз, вытягивался и слушал приказания.
И вот,  однажды, Серов вынул гвоздь и  вместо него написал гвоздь краской на пустом месте, и тень от него.

 - Василий! – крикнул Шаляпин.

   Василий, войдя, по привычке, хотел повесить картуз на гвоздь. Картуз упал. Он быстро поднял картуз и вновь его повесил. Картуз опять упал.

Шаляпин захохотал.

Василий посмотрел на Шаляпина, на гвоздь, сообразил, в чем дело, молча повернулся и ушел.

Придя на кухню, говорил, обидевшись:

 - В голове у их мало. Одно вредное. С утра все хи-хи да ха-ха. А жалованье все получают во какое!

Про памятник Пушкину

К.А.Коровин
Эскиз декорации I картины III действия оперы
М.И.Глинки "Руслан и Людмила"

После спектакля в Большом театре я наверху, в огромной мастерской под крышей, писал декорацию к опере "Руслан и Людмила". Старший мастер, Василий Белов, составлял колера в больших тазах. Я сижу напротив, на лавочке.

 - Кто, - спрашиваю я, - сочинил "Руслан и Людмилу"? Знаешь, Василий?
Василий Белов так серьезно посмотрел на меня и по-солдатски ответил:
 - Этот самый Пушкин, что с Тверского бульвара. От Страстного монастыря.
 - Это памятник ему, - говорю я.
- Знаем – сочинитель. Его вот застрелили…
 - Зря, - говорю я, - дуэль была.
 - Эк, да, - сказал Василий и рукой взял себя за рот и так значительно, серьезно сказал: - Да, да, скажут вам…Господа-то не скажут правду-то..а мы-то знаем…Он такие песни начал сочинять, прямо вот беда. А студенты, народ озорной, только дай им, сейчас запоют. Ну и вот его за это и шабаш…
 - А ты знаешь, что он написал? Ну хоть одну песню.
 - А как же… - ответил Василий. – Нас училка в деревне всех выучила:

Прибежали в избу дети,
Тятя, тятя, наши сети
Притащили мертвеца.

Цорн в "высшем свете"

А.Цорн. Автопортрет

Ко мне приехал из Парижа мой приятель художник Цорн и остановился у меня. Поленов познакомился у меня с Цорном. В то время Цорн был в славе. Мы поехали вместе обедать к С.И.Мамонтову. Когда за обедом подали уху из стерляди – кусок большой рыбы лежал в тарелке, в прозрачной ухе, Цорн смотрел и не ел. Он испугался, побледнел и спросил Поленова, который сидел рядом с ним:
 - Что, не змея ли это?
Как мы ни уговаривали его, что это рыба, - Цорн не ел.

Тут же за столом сидел огромного роста итальянец, тенор Таманьо. Он услыхал про змею и тоже испугался и сказал:
 - Остия! Это невозможно…
Как мы ни уговаривали, брали все в ложку кусок стерляди, показывали – "вот видите" - и клали в рот рыбу, ни Цорн, ни Таманьо не могли есть.

Лето. Рассуждения о насекомых

К.А.Коровин. Рыбаки. 1914

Начало июля. Самое лето. Трава высокая, луга покрыты цветами. Сад зелен. Поспевает клубника. Плывут облака в синеве неба.

Под большим зонтиком, недалеко от леса, сижу и пишу красками с натуры – лес, дорогу и голубые колокольчики, которые прячутся в тени  и блестят на солнце.

Недалеко от меня в траве лежит рыболов, мой слуга и приятель Василий Княжев.

Лежит, смотрит в траву и говорит:

 - И чего это только делается на свете. Вот поглядите на траву, и чего только ни есть в ее раной твари. Мухи синие – вот блестят, как огонь, жучки… Вот как до него дотронешься травинкой – он сейчас в покойники поступает, притворяется, что помер. Паук на высоких ногах бегает, ловко до чего! Ноги-то тонкие, как он их себе не сломает… Божья коровка красненькая ползает, растопырится, подымет крылышки и полетела… А вот нахальные до чего кузнецы зеленые, да здоровые какие!

Ялта. Сегодня 10 июля

Мало того, что составить верный тон надо его умело нарисовать на холст, чтобы он выражал свое назначение в этюде.

 Ялта. Просто не могу смотреть на этюды, ничего нет оконченного.

Ялта. Сегодня 10 июля. Писал в Ялте Бульварную улицу – и увидал, что способ работы: перевод глаз от натуры к этюду можно пополнить именно: работать в этюде и смотреть в него как в натуру. Пополняя при сравнении, чего не хватает или что не сделано, что не выражает желаемого.

Про Италию и Мазини

К.А.Коровин
Венеция. 1894

Дивной сказкой казалась мне Италия. И красавица Флоренция, палаццо Медичи, Микеланджело.

Таинственная Венеция. Ночь. Сажусь в черную гондолу у качающейся воды каналы. В удивлении смотрю на высокого гондольера, как, стоя, нагибается он над веслом. На повороте темного канала он говорит:

- Оээээ..берегись…
Соседняя гондола тихо проходит мимо нас. Площадь Святого Марка.
Комната гостиницы, из которой мне видна большая стена, розоватая, огромного Дворца дожей. Я пошел по площади Святого Марка. "Прежний мир, - думаю я, - великие, прекрасные тени…"

Вернувшись в отель, у фонаря, при входе, я услышал:

 - Константино…

Передо мной стоял в плаще человек. Он бросил через плечо назад сигару.

 - Мазини!

"Летом город сущий ад"

К.А.Коровин

Летом. Сирень. 1895

Июль месяц в России городские люди жили на даче. "Летом город сущий ад", - говорили москвичи.
Впрочем, Москва летом не была адом. В Москве было много садов и зелени.
Сады при особняках были пустые, заросшие. В них были беседки – забавные и причудливые, с разноцветными стеклышками в окнах.

В этих беседках отдыхали от летней жары. Пили чай, прохладительные напитки. И все же на природе было лучше, и подмосковные крестьяне построили по всем деревням небольшие деревянные дачи. Они были крашены, срублены из соснового леса, отличались уютом и простотой. При дачах всегда были террасы и сады.

А в Пушкине, Царицыне, Люблине, Перловке, Кунцеве, где отдыхали богатые москвичи, дачи строили архитекторы. Они были крыты железом, с фонтанами перед террасой, с металлическим журавлем, из горла которого била струя воды. В садах стояли столбы, увенчанные зеркальными шарами. Дачи были крашены в желтый цвет, украшены разными финтифлюшками, голубыми и красными. Газоны, куртины цветов, дорожки посыпаны песком… 



К.А.Коровин

У купальни

Утром, обернув голову полотенцем, все шли купаться на речку или большие пруды, где на воде стояли деревянные, сбитые из досок купальни.
Что за восхищение – эти купальни!

Когда по деревянным мосткам от берега войдешь в них – вас охватывает, при виде воды, какая-то особая бодрая радость.

Вы раздеваетесь на лавочке у стены. Маленькие рыбки стайками бегают у ваших ног и пропадают в глубине. По маленькой лестнице вы спускаетесь в воду.
Какая вода! Она пахнет соседними лесами. Купаться так приятно, что вы окунается, и вам не хочется расстаться с водой.

И какая истома охватывает вас после купанья!...