Про собак...

Помню в России – и в городе, и в деревне – "собака" было ругательное слово. Говорили: "ах ты собака!, "собака лает – ветер носит", "что с ним, с собакой, говорить…", "собаке – собачья смерть". Так выходило, что собака – что-то позорное. Вообще, к собаке не было внимания.

В деревнях собаки зиму  и лето жили на дворе и назывались "дворняжки". В избу, в дом, их никогда не пускали. Считалось грехом: нечистое животное. Кошка – другое, кошку можно держать в доме, а собаку – грех.

Большею частью дворняжек называли Шарик, Волчок, должно быть, потому, что когда спит дворняжка, то свертывается в клубочек и похожа на шарик. Ласковая собака была дворняжка.

Шарик в стужу, в зиму холодную, в мороз, спал где попало. Свернется шариком, сунет мордочку в живот и спит на снегу. Ему и тепло. Кормят Шарика или нет, а он все живет, сторожит дом, лает, много лает. Так говорили про Шарика: "Пустолайка". Били Шарика ногой куда попало – не лезь! Били чем попало. Сказать по правде, отношение к собаке у нас было плохое, жестокое, несправедливое. Ее не чувствовали, не видали, не понимали величия собачьей души, преданности ее чистого собачьего сердца. Дворняжка  - и только. Некогда было любить собаку… Жизнь трудна, заботы много, нужда, незадача, злоба, пьянство, горе – до собаки ли тут?

Шарик это все понимал, видел, все чувствовал – и нужду, и досаду хозяина, видел горе и неразбериху жизни, понимал, переносил побои, терпел.

Он любил человека настоящей любовью  самых детских своих лет. Едва только прозрев, щенком маленьким, вилял хвостом и ковылял на нетвердых лапах к человеку. И все было  для родившегося только что щенка Шарика не важно – даже мать. Только один высокий долг – стремиться к другу своему  - человеку, и в радости вертеть хвостом, видя своего великого любимого друга, своего бога.